рус eng

О Хренникове

  • "Тихон Хренников обладает свежестью мелодического дара, его музыка проникнута непосредственной простотой и выразительностью".
    (Владимир Немирович-Данченко, 1939)
  • "Трудно себе представить, как один человек может так много работать, сохраняя неистощимый запас энергии и творческих замыслов! Думая об этом, я еще раз убеждаюсь в том, что жизненные силы человека восстанавливаются прямо пропорционально отданному людям. Если ты можешь сделать доброе дело, то спеши его сделать, не задумываясь, сколько потратишь сил, ибо они "с лихвой" окупятся. Вот принцип, который по всей вероятности, лежит в основе всей многогранной деятельности Тихона Николаевича Хренникова, прекрасного музыканта и человека, одного из тех, кем по праву гордится наша страна, наш народ".
    (Евгений Светланов, 1973)
  • "Мы всем коллективом были почти влюблены в нашего нового, удивительно органичного природе драматического театра композитора. В нем нас радовало все: богатство фантазии, творческое своеобразие, чувство стиля и формы, русская основа, комсомольское сердце".
    (Наталия Сац)
  • "Песни Тихона Хренникова были, есть и всегда будут верными и любимыми спутниками моей жизни..."
    (Эльдар Рязанов, 1996)
  • "Проверено историей, что тот художник почитаем народом, который приносит ему неповторимую художественную радость, не похожую на ту, что дают другие, может быть, великие, знаменитые, любимые создатели искусства. Называйте это индивидуальностью, самобытностью, своеобразием - как хотите... Но очевидно, что большой художник имеет свой образный мир, свой строй мышления, свой путь общения с людьми. Не спутаешь Прокофьева с Шостаковичем, Пуччини с Бартоком, Моцарта с Генделем. И музыку Тихона Хреникова сразу узнаешь, как только погружаешься в сферу ее звуков..."
    (Борис Покровский, 1973)
  • "Мелодии Хренникова всегда заключают в себе частицу его собственного сердечного тепла. Это удивительно добрый, отзывчивый человек: он всегда готов прийти на помощь людям..."
    (Владимир Спиваков, 1973)
  • «Говорят, что талант, кроме всего прочего, - это смелость. Так вот в молодом Хренникове меня особенно привлекала как раз творческая смелость. Он с самого начала ставил перед собой и успешно решал значительные задачи. … С первых шагов он ощущал мир своим, подвластным музыке, не боялся воплощать его в художественных образах, смело шел собственным путем, сохраняя веру в себя. Но уверенность никогда не превращалась в самоуверенность. Она опиралась в Хренникове не только на природный талант, но и на прекрасную школу, полученную им под руководством лучших московских педагогов, она питалась животворными традициями русской классики. А главное, композитор ощущал себя частицей всего народа, глашатаем нового, стремился насытить свою музыку мыслями и чувствами своих современников.»
    (Арам Хачатурян, 1973)
  • «Я думаю даже, что в значительных успехах советской музыки в последние 10-15 лет есть определенная л и ч н а я заслуга руководителя Союза композиторов СССР. Я много лет ежедневно наблюдаю его на этой работе вблизи и, может быть, мне это виднее, чем другим. Что же делает Тихона Николаевича настоящим музыкальным вожаком? Сочетание авторитета музыканта с редкими человеческими достоинствами.

    Талант радоваться достижениям других – собратьев, коллег. Ничей успех не чужой! Искренний интерес к музыке других. Умение воспринимать услышанное объективно – не через очки своих стилевых пристрастий. Подлинная доброжелательность.

    Сверхмобильные реакции. Способность все схватить и понять с «четверти тона», мудрость стратегии, колоссальный опыт человеческого общения. Абсолютная неподверженность панике в трудных условиях – будь то острая дискуссия, жаркий спор, горячая обстановка предпленумной страды.

    Редкостный дар – как бы это сказать? – заряжаться от собственной усталости. Может быть, это особенно наглядно сказывается в заграничных поездках, где всегда много музыки, встреч, выступлений, бесед.»

    (Родион Щедрин, 1973)
  • «Меня всегда восхищала свежесть, сила музыкальных произведений Хренникова»
    (Алан Буш, 1973)
  • «Я обладаю своебразной привилегией принадлежать к числу немногих французских музыковедов, которым удалось хоть в какой-то мере ознакомиться с музыкой Тихона Хренникова. От всего сердца желаю как можно скорее утратить эту привилегию, хочу, чтобы в самом непродолжительном времени… очень много французов, любителей музыки, единодушно приветствовали его во Франции и аплодировали его музыке…

    Недавно я побывал в Москве, куда приезжал с целью собрать материалы для своей работы о советской музыке <…> Тихон Хренников был одним из моих вдохновляющих «открытий». Запершись в его рабочем кабинете в помещении Союза советских композиторов, мы долго беседовали о музыке – у рояля. Многое поразило меня тогда: непосредственность, глубокая искренность моего собеседника, предельная простота, с которой он говорил о своем творчестве, отвечая с полной откровенностью на все мои вопросы. И больше всего взволновал меня его энтузиазм: как только он начинает говорить с вами о музыке «по душам», особенно когда садится за рояль, чтобы прокомментировать свой концерт, он оживляется, воспламеняется, живет. Я переставал тогда видеть в нем руководителя Союза, педагога, загруженного делами, - передо мной был просто энтузиаст, творец по призванию, приникший к источнику истинных радостей.

    Эта большая искренность Хренникова определяет силу воздействия его музыки. Я уже знал его музыку к спектаклю «Много шума из ничего», ликующе свежую Первую симфонию, преисполненную радости жизни и энтузиазма; Вторую симфонию, более строгую в своем драматизме; концерт для скрипки, песни, музыку для кино. Через несколько дней после нашей беседы я смог побывать на представлении его оперы «В бурю». Я думаю, что именно в этот вечер я понял по-настоящему роль Хренникова.

    Эта опера заставила меня вспомнить о Верди, Гершвине и Менотти. Странное сочетание! – скажут мне. Объясню. Вспомните, как гордился Верди своим происхождением: “Io sono un paesano!” («Я крестьянин») – говорил он. Хренников тоже гордится своим происхождением. Он любит Елец, в котором родился, и эта большая любовь вошла в его музыку искренне и просто. В музыке Хренников не занимается ухищрениями, не оглядывается на предрассудки. Достаточно было понаблюдать за зрительным залом, чтобы понять: это произведение пользуется заслуженной популярностью, вызывает любовь к оперной музыке у всех слушателей, потому что оно поет с начала и до конца, а это так важно!

    Я упомянул еще о Гершвине потому, что в опере Хренникова я нахожу (само собою разумеется, совсем в ином музыкальном контексте) гуманизм «Порги и Бесс», ту же любовь к простому человеку, то же возвеличивание его. Я говорил о Менотти потому, что драматическое действие в опере Хренникова столь же напряженно, «кинематографично» в лучшем смысле этого слова и способно все время поддерживать в зрителе острый интерес.»

    (Ростислав Гофман, 1963)
  • «Когда думаешь о Тихоне Хренникове, замечательном музыканте и человеке, не знаешь, чему отдать предпочтение, - его композиторскому дару, таланту пианиста или его неутомимой преданности своей общественной деятельности?»
    (Андре Жоливе, 1973)
  • «На мой взгляд, Тихон Николаевич Хренников – явление в музыке огромное. <…> Он буквально с самых первых сочинений показал себя музыкантом талантливым, своеобразным. Он сразу завоевал всеобщие симпатии и любовь не только в среде профессионалов, но и у самой широкой публики.

    Хренников на редкость своеобразный композитор. Ему, как известно, подвластны все жанры, но на всем – с удовольствием повторю это слово – на всем лежит печать завидного дарования и выдающегося мастерства, собственного, глубоко личного, индивидуального почерка, интонации.

    Хренников-пианист всегда вызывает во мне чувство удивления. Он получил превосходную школу у Э.Гельмана, затем у Г.Нейгауза – это понятно. Но я никак не могу до конца понять, как он, лишь урывками упражняясь за инструментом, может играть так совершенно, будто создает музыку прямо на эстраде, «рассказывая» ее руками.»

    (Леонид Коган, 1973)
  • «Хреников достойный продолжатель традиции великой русской классики. Музыка Хренникова, мне кажется, рождается из недр его души. Мы высоко ценим и его вдохновение, и профессиональное мастерство – именно на этом фундаменте всегда строится прекрасное здание творчества. Слушателей покоряет естественность и красота сочинений Хренникова, в которых прекрасно сочетаются талант и эрудиция... Мне повезло: я знаком не только с Хренниковым-композитором, но и с Хренниковым-человеком. Это мой самый дорогой друг. При каждой новой встрече я убеждаюсь в его обаянии, сердечности, в подлинной человечности.»
    (Франко Манино, 1973)
  • «Под перо невольно напрашивается слово, которым хочется определить главную черту композитора, пользующегося такой любовью народа. Это слово – щедрость! Щедрость таланта, души, человеческого и художественного обаяния… Кто еще из русских художников обладал этой безраздельно покоряющей чертой? Моя привычка искать аналогии в поэзии подсказывает – Есенин! Да, прежде всего вспоминается этот замечательный русский поэт! Таким вот пареньком, как когда-то Есенин, влюбленным в родные песни и поля, пришел в нашу музыку Тихон Хренников, и сразу в ней забурлило, зазвенело что-то новое, живое, очень современное и в то же время очень русское!»
    (Юрий Шапорин, 1963)
  • «…я стал пленником священного замкнутого круга искусства: попав под обаяние музыки [Хренникова], я это обаяние при нашем личном знакомстве невольно перенес на ее творца, а обаяние творца – вновь на его создания. Да это и естественно: в искусстве нельзя врать, нельзя показаться лучше, чем ты есть: ты – в твоем искусстве, искусство – в тебе.»
    (Расул Гамзатов, 1983)
  • «В принципе я глубоко убежден, что профессиональный исполнитель всегда имеет преимущество по сравнению с играющим композитором. Исполнитель, если он настоящий музыкант, артист, вносит в музыку нечто такое, о чем, быть может, и сам автор не подозревал. Однако в случае с Хренниковым иное… Сколько ни слушал у него Второй концерт, а ныне вот и Третий, вынужден констатировать: не взирая ни на какие технические трудности, он предельно точно выражает то, что записано им в нотах.

    Вообще говоря, достаточно заглянуть в клавир или партитуру, чтобы выяснить, умеет тот или иной композитор играть на рояле или нет. У Хренникова сразу прочитывается, что перед нами композитор-пианист, и притом очень хороший пианист. Он великолепно знает, чувствует и учитывает не только специфические возможности инструмента, но и возможности исполнителя, всю пианистическую структуру. А ведь такая органичность свойственна далеко не всем создателям фортепианной музыки, в том числе даже и классикам…»

    (Владимир Крайнев, 1983)
  • «Симфония Хренникова – убедительна, свежа, богата мелодически»
    (Элиот Картер, США, 1937)
  • "Поверх всего - встреча с Хренниковыми. Артистически я был восхищен и его фортепианным концертом и Симфонией, а человечески - глубоко согрет и Тихоном Николаевичем, и Кларой Арнольдовной. Какой артист, композитор, пианист Хренников и какие он и его жена чудесные люди! Весь музыкальный Париж был на концерте Т.Н. и всех он своим искусством и своей personality покорил. Поскорее бы он и его жена вернулись в Париж и побольше бы его самого, вслед за его сочинениями, узнавали бы во всем мире. Лучшего посла СССР во всех странах трудно себе представить."
    (Александр Черепнин, 1966)
  • "Если бы это было в моей власти, я бы учредил специальную награду для главного защитника русской советской музыкальной культуры. Ни в одной стране мира классическая музыка не пользуется таким почитанием, как в СССР. И в этом заслуга Тихона Хренникова, который сумел оградить ее от опошления и профанации."
    (Пьетро Ардженто, 1983)